тачилои - странствующий учитель в Хадоре.
корун - профсоюзный лидер в среде огрунов(раса)
тарны - дикое племя почти людей поклоняющихся Змею-воплощению разрушительных сил природы.
(за 2 года до этих событий)
-Тачи! а как пишется «императрица»?
-Сначала руна И, потом так, ведёшь руку сюда, сюда и заканчиваешь вот так. А потом выделяешь.
-Тачи Сергей, а вы будете сегодня нам рассказывать историю?
-Конечно. А вы будете мне рассказывать ваши легенды?
-Да! Да – отозвался разноголосый хор. Деревня была большая и без малого богатая, через неё проходил старый тракт, но сейчас из-за железной дороги шансы на то, что здесь вырастет городок сильно упали. Но они всё равно были, родина развивалась, и некоторые городки вырастали на пустом месте. И Ласло Швайк, трактирщик, был твёрдо нацелен вырастить своё место под солнцем, в стране, которой он отдал десять лет в мановарах, ногу и половину волос.
Но с тех пор прошли годы, скопленного жалования хватило на корчму, участок, пивоварню и уже троих детей, которых учил этот молодой ветеран, встреченный во время городской поездки.
Тачилои был ниже Ласло, худой и черноволосый, но силы воли проявил не меньше, чем многие побольше. В корчму набилась детвора со всей деревни, у стены сидела даже пара парней, которым завтра бы в армию, и все учились с горящими глазами, забывая о времени и еде. Странствующий лекарь и учитель на голову превосходил «учителей» той учебки, которую помнил мановар, где ему вдолбили базовую грамоту и счёт, и невероятной скоростью и живым интересом. Вот сейчас он рассказывал детворе о воцарении императрицы Айн Ванар, о войне за восстановление Кхардской империи, и спрашивал не только то, что сам раньше рассказал о старой кхардской империи, но и о том, что было тут так давно. Детвора не помнила – это было ожидаемо, но Ласло понимал – сегодня у стариков будет много распросов и любопытства, они будут чувствовать себя нужными и важными, а завтра тут будут обсуждать эти рассказы.
-Ты записываешь эти сказки?-Ты записываешь эти сказки? – как то спросил он. Трактирщик и учитель, два самых образованных человека в деревне, тянулись бы друг к другу даже без того, что двумя из учеников были дети солдата, получавшие образование не отрываясь от работы и за стол и клетушку. Бешеный скандал, когда тачилои настоял на учёбе всех желающих, только укрепил взаимное уважение, совместно принятые роды у батрачки – тем более. Судя по тому, что теперь знали в деревне, жреца призывали в армию всего на 5 лет, сразу в медики, а потом отпускали – или просто не хотели, чтоб в войне с Сигнаром участвовали священники – морроване. Правда, Кимбли не казался ревностным служителем, разве что одной из догм оказалось бы сбор и распространение знания.
-Да. Нет недостойного или неважного знания. Мой тачи меня так же нашёл, я за ним пошёл, когда мне лет десять было.
-И семья отпустила? – нарушил свой зарок не лезть в чужую душу Швайк. Вечер был долгий, на улице уже стемнело, детвору тачи сам развёл по домам. То ли опасался волков, то ли слушал каждого отдельно.
-Я мог бы быть братом той девчёнки, которая родилась у тебя на сеновале – усмехнулся Сергей, подкидывая полено в камин, освещавший зал. Зима была тем временем, когда можно было отдохнуть и просто трепаться о прошлом.
-Впечатляет – Ласло пошевелил кочергой. – Весной дальше пойдёшь? А если насовсем тут осесть, женился бы, лекарь был бы получше нашей шептуньи....
Проблемой «шептуньи» был даже не недостаток знаний или совершенная необразованность – её тоже натаскивали как медика в армии, главном рассаднике знаний Хадора. Проблемой было то, что с того блестящего момента прошло уже лет сорок, и знания старухи разбегались, как блохи. По хорошему, ей скоро самой понадобиться лекарь.
-Идея хороша, но не сейчас, рано мне оседать да часовню строить. Учеников пять натренирую, тогда можно и попробовать. Понимаешь, когда все умные в города сбегаются, из четверых трое там будут, к Аге не ходи. А надо, чтоб знание собиралось везде. – Тачилои откинулся на спинку стула, отблески огня играли на худощавом, чуть раскосом лице. Сейчас он казался намного старше своих лет, и намного более усталым. –Нивара сотворила головоломки, чтоб ученики могли идти по её следам, но не копировать слепо догмы, как многие мениты. Чтоб искали, думали, тренировались... даже когда ты натаскиваешь ученика, и то ты многое узнаёшь о себе.
-А то. Я помню, когда я стал сержантом, я молодым такое.....
И тёмные глаза Нивары, сциона Тёмного блезнеца, с лезвия двуручного меча наблюдали за разговором. Изображение было статичным. Но оно было настолько живым, насколько мог быть живым меканический клинок, священным символом наблюдавший за этой искрой огня старинной школы.
продолжение в комментариях